ID: 100793
Автор: ЛюАр
Дата публикации: 14.12.2016 17:21:37

Возле меня сидела замечательная, нежная, гибкая, тонкая дама! В кокетливой шляпке. Купила её у чёрного продавца в Париже.

— Расскажите про себя, — сказала я.

 

—  Да что рассказывать. Старая мымра. Но умею рисовать. Сейчас никто не умеет рисовать, все фотографируют… Картины писать труднее.  Может быть и невозможно. Не всем же Репиными быть.

Придумываю. Но надо очень много работать. Я не рассказчик. Художник — как собака. Смотрит, а сказать не может.   Я рисую. Подписываю картины — Натта! Это  грамматическая ошибка.  Как вся моя жизнь. Так написали в паспорте. С детства  стеснялась, когда называли  этим именем. Натта. А я хотела быть Наташей.

Но теперь — я из моего имени делаю рекламу. Натта.

Однажды художник Шульженко — тоже член Союза, как и я, — пришёл в гости.  Потом я — к нему. Он посадил меня в кресло. Стал рисовать.  И я оказалась в центре среди великих художников.

Недавно получила премию. Но сразу захотели … налог…  деньги всем нужны. А налоговая спутала картину с квартирой. Что, говорит, — квартиру продаёте? Вот дурак. Я ему и сказала: — Придурок. Он обиделся, Никто, говорит, — меня ещё так не называл.  Дурак и есть.

Узнайте, кого он со мной написал. Ван Гог? Тинторетто? Вот я между ними — великая художница.

А это стихи Татьяны Леонгард. Про меня.

Священник, отслужив молебен.

Торопится из храма прочь.

А Натта ищет вдохновенье.

И день и ночь, И день и ночь.

***

И в мастерской, что возле храма

Вещунья всё расскажет нам,

Рисуя нашей жизни драму,

С комедией напополам.

***

Подвижник-женщина, как воин.

Приостановит время бег.

Был век Натальи Гончаровой.

Теперь же Конышевой век.